Гимназия

— Почему некоторые птицы не хотят освободиться от своих оков и вспорхнуть на свободу?
— М? Ты это обо мне?
— Мх... Неважно, забей.
— Некоторые птицы считают, что корм в клетке лучше, чем то, что за ней, а некоторым просто всё равно. Я не знаю, кто из них я...
— Я не таков. Я скорее предпочту истину, чем тёплый кров. Только одно из двух: либо правда и вовсе недостижима, либо достижима вне клетки... Меня не устраивает моя слепота, но я не фанатичен как Шестой, и принять такое решение будет разрушительно для меня. Я боюсь последствий, ведь такой поступок может сделать меня никем в ваших глазах, пусть вы и будете мне по-прежнему дороги. Поэтому, акулка, первый с кем я попробую связаться после побега — будешь ты. Пообещай мне, что дождешься моего возвращения и не возненавидешь меня, хорошо? А я пообещаю, что не погрязну в пучине мракобесия и вернусь, как только разузнаю всё.
— Хорошо... Как минимум постараюсь, а как максимум... Сдержу слово, как мужчина.

Звон капель об твёрдую поверхность отбивал еле уловимый, сложно понимаемый ритм, не так часто, совсем редко, но так звонко и громко, что всё это было слышно, казалось на всю округу. Вокруг - бесконечная тьма и пустота... Пусто в его душе? Нет, такое чувство, будто пусто вокруг и только лишь яркий силуэт совсем непримечательного среди остальных девяти Гимназистов ребёнка, Седьмой заполнял собой эту пустоту, невероятно и неожиданно... Он всегда считал себя обычным, не таким, как другие братья, слишком приземлённым и имеющим слишком обычные цели по сравнению с другими... В голове, перебивая звон или же играя с этими каплями воды соревновались те самые слова и тот самый диалог... Сколько ему лет? В какой-то момент настолько не похожих друг на друга человека решили обмолвиться таким обещанием? И что оно значило для них? Так много вопросов, так мало ответов... На первый взгляд. Они скрестили руки и сжали ладони, смотря друг другу прямо в глаза и кивнув, а после рассмеявшись принялись обсуждать ещё какую-то белиберду, оставляя данное обещание глубоко внутри своего сердца, не забывая о нём и не имея в виду какую-то детскую шалость... Вообще думать о чём-то подобном как о детской шалости было не в духе Третьего, так точно, ну а Седьмой дал слово, перед, пожалуй... Одним из самых дорогих для него существ в этой Гимназии, перед тем, кого Септимус мог без запинки и без сомнения назвать своим кровным братом, хоть эти двоя и были прямой противоположностью друг друга, слишком разные... Чёрное и Белое, Северный и Южный полюс магнита, как тот, кто желает улететь, подобно свободному ветру и как тот, кто остаётся зацикленным и притянутым к одному месту, подобно магниту... Всё это вновь и вновь крутилось в голове, пока не вспомнились знакомые силуэты, пока в закрома памяти не ударила волна резких воспоминаний, подобный сон Седьмой видел не впервые, он уже проходил нечто подобное, сталкивался с тем, кто сидел внутри него, с той опухолью, которую нельзя было заметить или уничтожить, человеческая чернь, что скапливалась и превращалась в комок чего-то действительно омерзительного и страшного, то, что было похоже на самого Седьмого, но в то же время было его противоположностью, вероятнее всего подобное есть у каждого, но не каждый видит сны с такими бабайками и тем более не осознает... Как и не осознавал сам Септимус, темнота покрывалась водой, и смотря на неё - в отражении брюнет видел не себя, кого-то другого, более широкоплечий, сложенный и взрослый (?), волосы, что были заметно длиннее, чем у парня, улыбка, лисья улыбка, что тянулась от уха до уха и наконец... Самое страшное и пожалуй, невозможное, отсутствие черепной коробки, вместо неё там было что-то вроде мозга, но не совсем мозг, что-то живое, пульсирующее и время от времени издающее странные звуки, очередной кошмар, из которого хотелось вырваться как можно скорее, проснуться в холодном поту, задыхаясь и не понимая - реальность это или же нет, но увы, безнадёжно, Седьмой вновь оказался в руках своего страха, вновь был схвачен, слизская жидкость вытекала из раскрытого черепа и обволакивала лицо, плавно переходя к руках, торсу, ногам и по итогу захватывая всё тело подобно кокону паука, не имея возможности выбраться оставалось лишь ждать... Чего ждать? Непонятно, и... Стоило только раскрыть рот альтер-эго Септимуса, как сон моментально обрывался, задыхаясь и не понимая, что происходит Зубастый будто бы сорвался со своей койки, крепко сжав руками бортики, от чего ногти заболели, по лбу и спине действительно вычтупил холодный пот, а сам Седьмой задыхался, будто тонул в пучине чего-то пока что непонятного. Парень пребывал в подобном состоянии порядка десяти минут, даже не думая двигаться или проявлять какую-то активность. Заката не было, как и не было следа от солнца, уже наступила ночь, на удивление в Гимназии было всё также тихо, а Третьего не было в комнате... Само собой, возможно он в библиотеке, в саду или в гостиной как-то развлекается, ну или слишком задержался в поисках чего-то там, всё таки парень то уже взрослый и даже старше самого Септимуса, может сам за себя постоять, хоть к сожалению и не предоставлен самому себе. Освободившись от психологической трёпки, что была произведена самим собой, в частности своим подсознанием мальчишка двинулся в ванную комнату, вентиль крана, что отвечал за подачу холодной воды скрипучи начал крутиться, пока не прокрутился где-то до середины, после чего был оставлен в покое на какое-то время, в зеркале была видна действительно уставшая и в какой-то степени даже заебавшаяся физиономия.

У Седьмого был некий ритуал, или скорее привычка, которая сложилась за столько лет, стоя перед текущей водой, тот рассказывал страшный сон этой воде, дабы та унесла проблемы и страх вместе с собой, даже будучи уже совсем не маленьким, тот продолжал так делать и этот раз не был исключением... Закончив со своим ритуалом очищения от страхов и плохой ауры, тот наконец плеснул холодной водицей на слипающиеся от пробуждения глаза, хотя так говорить было уже несколько поздно... Увиденное во сне напрочь отбило желание спать, так еще и все эти ритуалы заставили окончательно проснуться до очистки лица, но за гигиеной, конечно же нужно было следить, чем Септимус и занимался в данный момент. Мешки под глазами, что были менее заметны нежели у Восьмой выдавали некий недосып, но парень рассчитывал, что никто из родственников не придаст этому значения, в голове пролетела мысль А помнит ли Троян об обещании?..- мимолётный вопрос будто по утрам на уровне «Почему в Асвингтоне так берёзки шумят?», закончив с процедурами у раковины, Седьмой схватил со своей полки одну из многочисленных резинок и завязал большую часть волос позади, как и обычно, те волосы, что были спереди образовали что-то вроде арки и были раскинуты по обе стороны, дабы не мешаться. Летний вечерочек, лёгкий ветерочек и отсутствие каких-то уроков или ещё какого-нибудь занятия позволяло одеться так, как хотелось Седьмому, потому парень накинул на себя обычную футболочку, надел тапки и шорты. Желудок предательски заурчал и напомнил о том, что не получал нужное количество питательных и не очень веществ еще с самого утра, но перед ужином было то, что нужно было закончить, взгляд приковался к мешку, что стоял в углу комнаты, там до сиз пор что-то пыталось вырваться, ну, конечно же сам брюнет знал, что там, в отличии от своих родственников, наверное. Схватив мешковинную котомку, Септимус двинулся в коридор, где в последствии встретился с нужным человечком - Десятым, который как раз шёл куда-то, свободной рукой Семёрка удержал парня от очередного спотыкания и поставил перед ним мешок, в глазах была видна некоторая серость, а из-за отсутствия рукавов появилось нечто новое в образе - забинтованная рука.
— Это то, что ты так сильно хотел, братик. Пыльца фей, самая свежайшая, только осторожнее при открытии, там феи живые и настоящии, их нужно как следует потрясти в мешке, чтобы те высыпали всю свою пыльцу.
Помимо этого Септимус положил около мешка свёрток с аккуратно уложенной и все ещё не тронутой Смерть-Травой, которая была изъята ранее из пиджака.