Накипело

В Россеюшке 1 ноября объявлен траур по погибшим в авиакатастрофе 31.10.15. Напомню, что в летевшем из Египта в Санкт-Петербург самолете находились 224 человека, из них 217 – пассажиры. Тела погибших разбросаны по огромной территории, живые обнаружены не были.
Конечно же, газетчики и телевизионщики с камерами, блокнотиками и диктофончиками жопу рвут, чтобы достать что-то такое, чего нет у других. Сбор информации идет полным ходом, версии строятся, предположения предполагаются, газеты раскупаются, а передачи смотрятся.

Да зачем далеко ходить? Лента вашего ВУютненького полна призывов поставить царский лайк в память погибших или сделать репост очередного поминального высера во имя успокоения так внезапно почивших душ. И ставят ведь, блять. И репостят. И – батюшки святые! – разводят срачи до боев на кулачках за правых, виноватых, циничных и страдающих.
Знаете, больше всего на свете я ценю искренность.
Т.е, если ты последняя мразь и кидаешь пакеты с говном на головы старушек, но делаешь это от чистого сердца, то у тебя гораздо больше шансов быть любимым мною, чем у Васи Пупкина, переводящего тех же самых бабулек через дорогу из-за тяги к чужим похвалам. Если переносить все это на нынешнюю ситуацию, то лучше уж честно скажи, что тебе глубоко насрать на произошедшее, чем пихай по делу и без него картинки со свечечками и ставь грустные статусики ВК.

Поэтому сегодня я хочу поговорить с вами искренне. Без прикрас, лицемерного изливания страдающей за погибших души, желания слыть хорошим и просто красавчиком и прочих социальных штуковин, ставших столь для нас всех привычными. Я хочу поговорить с вами о том, что рано или поздно произойдет с каждым.

О смерти.

Точнее – о том, как ее используют и почему на рынке смерть одного отличается от смерти другого.

Желающих назвать меня лицемерной тварью, бессердечным ублюдком и маминым циником прошу вставать в отдельную очередь: у нас тут свобода слова, конечно, но немного добровольно-принудительная и контролируемая.

Итак, дамы и господа, информационный поток обрушился на ваши многострадальные головушки ледяной водичкой: где-то кто-то опять умер. Казалось бы, где-то кто-то каждый день умирает, позавчера кот Барсик скопытился, а недели две назад сосед сверху ноги откинул, а никто и слезы не уронил.
А тут: сопли рекой, посты рекой, лайки рекой… Говорят, не кто-то где-то просто помер, а сразу много этих «кто-то», да еще и наших, русских то бишь, померло, да еще и разом все, да и не где-то, а в злоебучем Египте (это не Россеюшка, а потому очень грустно, политики диванные коней деревянных уже расхватали и ускакали куда-то, а я один тут в белом халате на софе сижу красивый). Почему такое дело без меня?

Я, как это и полагается добропорядочному гражданину, поцреоту и просто хорошему парню, в срочном порядке строчу на своей уютненькой стеночке пост Сочувствия и Сострадания, снабжаю его парой десятков Очень Важных Тегов (чтобы все кликали по ним и видели в ленте, какой я сочувствующий и сострадающий, конечно), кучей грустных скобочек (или даже плачущих смайликов), картинкой со свечой и нажимаю кнопочку «Отправить».

И – еба-боба! – ловлю пару десятков лайков.
Или даже репостов.
Охренеть!

На пике внезапно свалившегося народного признания появляется второй, третий, десятый, сотый пост… Во имя несчастных душ, конечно.
Вскоре вся новостная лента превращается в сплошной непрожеванный крик толпы горюющих и переживающих. Там от лайка двигатель выздоровел, тут от репоста девочка воскресла… Тема в топе, все рыдают и счастливы.

Телевизионщики очередной выпуск новостей клепают, газетчики статьи пишут, ютубоебы видяшечки монтируют… Показы бьют рекорды, газеты расхватываются, просмотры растут…

Копейки капают.

Когда разбилась команда Локо, многие сообразительные ребятки хорошо подзаработали на продаже атрибутики, например. Я до сих пор на машинах эти наклеечки с «Помним. Скорбим» вижу.

Получается все как-то уж совсем не романтично и возвышенно, а очень даже серенько и приземлено: смерть – валюта и товар. И, знаете, я думаю, что это круто.

«Люди в гоpе не помнят о деньгах,
И их накопления окажyтся в pyках
Дpyгих людей, котоpые всегда
Пpодают свою дyшy за деньги навсегда,
Котоpые pаботают на кладбищах, в бюpо,
Бyхгалтеpиях, моpгах, кpематоpиях давно»

Признаюсь честно (да я это и не скрывал): я ни на минуту не сочувствовал той же Карине Залесовой. Мне не было больно, мне не было страшно, горячо или холодно за нее. Мне было обидно за несправедливость.
И я поднялся.

Многие говорили о том, что, будь Карина толстой и страшной девочкой, эта история бы никогда не приобрела нынешний размах. Что никто бы даже не задумался о несправедливости. Что дело лишь в смазливом личике Той Самой Тян.
И, знаете, я абсолютно согласен с тем, что ее внешность сыграла нам на руку. Я абсолютно согласен с тем, что именно личико жертвы гарантировало нам половину успеха. С тем, что красивых приятнее жалеть.

Я не согласен лишь в том, что дело исключительно в том, как она выглядела. Не согласен, что толстую и страшную Карину бы никто не защитил.
Вопрос лишь в том, какие масштабы бы приобрело тогда это дело.

Знаете, я считаю, что цель оправдывает средства.
Цинично воспользовавшись удачно подвернувшейся смазливой мордашкой, мы можем свернуть горы и защитить сотни тех самых страшных и жирных девочек, на которых всем обычно насрать. Используя милашку Карину, мы можем добиться справедливости для всех и каждого.
Потому что закону плевать на лицо, но на него не плевать людям.
И за счет последних мы можем влиять на первый.

Цинично? Возможно.
Служит правой цели? Да.
Плохо или хорошо? Решать тебе.

Человек, как, думаю, вы все отлично понимаете, эгоистичен.
Переживать за себя и свои мелкие неурядицы – дело вполне нормальное. Искренне сочувствовать пострадавшим в трагедиях другим – скорее исключение, чем правило.

Мы можем злиться на несоответствие реальности каким-то нашим внутренним принципам и идеалам («убийца должен сидеть», например), но крайне редко действительно сочувствуем самому пострадавшему.

Как правило, за признание этого общественность бьет плохо пахнущими тряпками по мордасам и закидывает яйцами или томатами. Определяться со своими настоящими чувствами или нет – дело твое, приятель. Скажу лишь одно: я считаю, что жажда справедливости хороша и без насильно вытащенного из глубины сердечка сострадания.

То, что ты не соответствуешь принятым в обществе представлениям о хорошем человеке, не делает тебя плохим, аморальным или бессердечным. Ты – это ты. И ты можешь делать хорошие дела и менять мир к лучшему. По-своему. Без масок.

Сейчас знающие об авиакатастрофе делятся на несколько лагерей. Представителей «полярных» вы, я думаю, видели в комментариях: мамкины похуисты, кричащие о своем «все равно» во всю глотку и на каждом шагу, и моралфажье войско, что рассказывает что-то о гуманизме и нечеловечности.

Я не призываю вас к цинизму или состраданию, я призываю вас к честности по отношению к самим себе и окружающим.

То, что вам все равно, не делает вас выше.
То, что вы считаете равнодушных бесчувственными скотами, не делает вас правыми.

Как говорится, «горе – горюющим». Уже многие говорили о том, что настоящие переживания сейчас в головах тех, кто стал жертвой этой трагедии: близких, родственников, знакомых и друзей погибших.

Две сотни человек вставали утром и шли на работу, в универ, школу или садик. Две сотни человек смеялись и плакали, ссорились и мирились, строили планы и мечтали. Две сотни человек возвращались после отдыха, думая о том, кому подарят магнитики и ракушки, что расскажут друзьям и близким, где распечатают фотки с отдыха, что приготовят на завтрак или обед. Две сотни людей разбились.

Вот так просто: были… и нет.

У меня умирали друзья и любимые.
Поверьте: потерявшему человека человеку абсолютно насрать на всевозможные выплаты, сочувствия и сожаления, репосты ВУютненьком и звонки от «неравнодушных». Им насрать на эту шумиху, свалившуюся славу и то, что кому-то тоже не «все равно». Каждое упоминание произошедшего лишь ранит их еще сильнее.
Честно скажу: в первые дни после потери хочется просто обо всем забыть.
Или не верить.

У этих людей свое горе, которое никоим образом не пересекается с индустрией смерти. Но эта самая индустрия смерти делает свое благородное дело.

Да, вы не ошиблись, я сказал именно «благородное». Потому что за все этим шумом скрывается не только жажда наживы, но и потрясающий двигатель. Тот самый, который помогает менять.

Заставила ли эта авиакатастрофа меня сострадать? Нет.

Заставила ли она меня задуматься? Да.

Произошедшее, думаю, вызвало мысли определенного рода не только у меня одного. Те самые, которые не стали для меня новыми, но вдруг внезапно снова всплыли на поверхность и ошарашили своей простотой.

Мысли о том, как все мимолетно.
О том, что все может кончиться в один миг.
О том, что завтра может просто не быть.

Ты, конечно, можешь всю жизнь сидеть в четырех стенах, избегать машин и самолетов, не есть экзотические продукты и не пользоваться микроволновками, а потом… споткнуться на ровном месте и умереть, ударившись головой о дверной косяк.

Никто не знает, когда и отчего ты умрешь. Никто не знает, успеешь ли ты сделать то, что хотел.

И, знаешь, чувак, я думаю, что вся эта шумиха нужна для защиты не близких и друзей пострадавших, а тебя самого. От тебя самого. И твоего легкомысленного отношения к жизни.

Живи, не боясь смерти, но помня о том, что она придет и за тобой.
Живи, помня, что этот день может стать последним.
Живи так, чтобы не было причин жалеть.

Чешир, е*у дал

ставлю полезность.

Кину лайк, всё по делу ( не читал)

Bigus, пруф.

http://kopipasta.ru/pasta/20095/

лол 500 сообщений)

ФЛУДД