Подземный зал

Первая часть плана Илай прошла как по маслу: пузырь лопнул, вторая атака голема цепанула воздух, а девушка оказалась прямо на големе закрывая весь его обзор. Однако, он слегка не дооценила его интеллектуальные способности — голем не стал глупо размахивать руками, и, так как форма рук не позволяла схватить Илай, он стал просто колошматить девушку, нанося удары фактически по самому себе, но попадая точно по телу волшебницы. Из-за неудобной позы сила ударов не была максимальной, но всё же причиняла боль.

Илай получает ушибы и теряет 20 ед. выносливости, если ничего не предпринять — последующие травмы станут серьёзнее.

———

Две из призванных рук Кайзера, находящиеся по бокам от парня, отлетели сразу от атаки голема, однако, они смогли замедлить его, отчего остальные руки уже были в состоянии схватить стража и задержать на какое-то время.

В этот раз Николасу повезло больше остальных — он успел принять защитную позицию дабы ослабить урон по себе от атаки големов на невероятной скорости, к которой он, хоть и уже успел более менее привыкнуть, но все еще не мог успевать реагировать. Ситуация становилась все хуже и хуже — чем дольше затягивается битва, тем меньше шансов у всех находящихся в помещении выйти живыми — что уж там говорить о победе. Единственное, что могло бы хоть как-то утешить волшебника, это то, что его откинуло на достаточно близкое расстояние прямо по направлению к его теоретическим напарникам — людям, которым, по ощущениям, сохранившимся где-то на задворках сознания парня, он мог доверить свою спину. Не став терять ни секунды, он тут же побежал в сторону тех, память о которых сохранилась чуть лучше, чем о всех остальных — логично было предположить, что связь с ними была сильнее или знал он их дольше — Меррил и Оскольд. Что-то в блондине возрождало остатки доверия, которое Колдвинд не ожидал испытывать ни к какому человеку в мире, кроме...кроме кого? Размытый силуэт возник в голове авантюриста, однако чем сильнее он пытался вспомнить самого важного человека в своей жизни, тем все меньше и меньше деталей начинали проясняться в памяти. Неужели волшебник действительно мог дорожить кем-то больше, чем собой? Чепуха — сказал бы он сейчас, если бы не держался отчаянно за последние крохи воспоминаний, которые словно с нарастающей силой пытались исчезнуть из его разума. Самое главное сейчас было пережить эту адскую битву, и несмотря на столь безнадежную ситуацию, что-то подсказывало, что они прорвутся — словно они уже успели повстречать что-то намного хуже, чем нынешний противник. Что-то, от чего ощущения намного хуже, чем ощущение потери всех воспоминаний. Черт, казалось, что даже смерть не была столь неприятна, как то, с чем они когда-то столкнулись.
Голем, который уже успел немного ранить Николаса, готовился к следующей атаке, на которую, как обычно, парень не успеет отреагировать. Единственное, что можно сделать в такой ситуации — это подгадать нужный момент завершения приготовлений прямо перед атакой и попытаться сменить свое местоположение за мгновение до атаки, которую увидеть не является возможным: словно во время битвы в боксе или против противника с пистолетом — предугадать нападение и уклониться раньше, чем оно произойдет. Возможно, это не сработает. Однако, это единственный вариант повысить свои шансы, а сейчас важно пользоваться любой мельчайшей возможностью, которая является доступной в такой ситуации. Полностью доверившись своей интуиции, парень прыгнул в сторону раненной девушки и, не теряя темпа, совершил перекат при возвратном столкновении с землей. Распечатав из своей одежды две бутылки зелья, начинающий алхимик не колеблясь ни секунды влил содержимое одной в рот девушки, а вторую протянул блондину.
— Держи, со вкусом изжоги.
Помогая вытащить острый инородный предмет из тела Меррил, Николас накастовал хилл на неё — тут бы конечно Грейв кинуть бы, однако его лекарь еще не успел изучить.