Храм шести Богов

Девушка прежде ничего не касалась, и не позволяла прикасаться к себе. Она сама села за стол и молчаливо сопроводила взглядом уходящего монаха, не ведая что творится у него в голове после их встречи. Всё её внимание было приковано к новому языку, а до чужих мыслей дела нет. После ухода священнослужителя из подсобки, девушка осталась одна. Повторно пройдясь взглядом по внутреннему убранству, остановилась на стопке бумаг расположенной на столе, из которой ранее Тёйва брал два листа с какими-то разными надписями. Вновь не найдя причин отказывать себе в любопытстве, Иссимия подвинула к себе стопку бумаг и заинтересованно начала осматривать содержимое листов. Впервые брюнетка прикоснулась к чему-то внутри храма, да и произошло это скорее под влиянием её первого дивного знакомого. Хотелось увидеть, что там ещё начерчено.

Обратив взор голубых глаз на первую картинку, Иссимия увидела какой-то иероглиф, начерченный чёрными красками. Наверное, этот монах и наносил изображение на чистый холст своими собственными руками. Для простых людей увиденное являло бы собой обыденность, но не для неё. Вместо того чтобы отложить листок и взяться за следующий, брюнетка засмотрелась на надпись в попытках запомнить и разобрать то, что сейчас находится перед ней. Она никуда не спешила, более того - не знала куда идти. Могла позволить себе роскошь потратить сколько угодно времени, пока ей самой не надоест.
Осмотрев иероглиф, девушка несколько раз поводила указательным пальцем правой руки по чёрным линиям, явно имитируя нанесение знака поверх старого. Лишь после всего этого она неспешно отложила листок и приступила к следующему. Пока занятие увлекало, хоть со стороны и смотрелось странно. А ещё это являлось своего рода обучением, которое не подходило обычным людям. Перестав наблюдать за временем, заняла себя листом от листа.

Продолжая осматривать листы, Иссимия раз за разом встречалась с непонятными ей иероглифами. Все они были разными, а на некоторых листах встречалось по несколько штук. Увы, значение их она понять пока не могла. И всё же, это не мешало запомнить вид японского письма и даже попрактиковаться в их написании, пусть и без самого понимания, что означает то, что наводишь. Столь долгий контакт с местным языком и письмом благоприятно влиял на приспосабливаемость к ним. Теперь иероглифы не казались какими-то бессмысленными каракулями, а слова не воспринимались несвязным бубнежом.
Так девушка просмотрела всю стопку бумаг, после чего вернула стопе бумаг прежний вид. Устало протерев веки вновь осмотрелась по сторонам, в надежде найти ещё что-то интересное. Видимо, до этого девушка не прикасалась к вещам не из воспитания.

По-прежнему не обращая внимание на посторонние звуки, девушка попыталась найти для себя ещё что-то интересное. Увы, не вышло.
Видимо, единственное что могло привлечь её внимание к себе в этой подсобке была уже законченная стопка бумаг. Не ведая что делать дальше, Иссимия просто прикрыла глаза и продолжила сидеть, ожидая неизвестно чего. Осталась девушка здесь не потому, что её попросил монах. Просьбы священнослужителя она так и не поняла. Просто это был хороший шанс дать отдых её новому, слабому сосуду, после чего она продолжит свой путь в неизвестность. Кто знает, сколько ей придётся идти дальше. Возможно, путь до следующей остановки окажется дальше, чем до этого храма.
В голове изредка всплывало далёкое прошлое: туманные образы и знакомые имена, нескончаемые сражения и уничтожения.

Приближающиеся шаги оградили брюнетку от наплыва моментов из далёкого прошлого. Открыв глаза, девушка плавно повернула голову в сторону прибывшего, и, лицезрев священнослужителя, молчаливо наблюдала за его действиями. Тот принёс с собой листья и письменные принадлежности, которые уже совсем скоро оказались на столе перед ней. Мужчина остался стоять рядом возле сидящей девушки, и принялся что-то рисовать на бумаге с помощью кисти и чёрного, как тёмная ночь, чернила. С изумлением наблюдая за происходящим, Иссимия смотрела как рука монаха плавно выводит многочисленные символы. Сперва небольшой первый, следом второй, за ним последовал третий и заключительный – четвёртый иероглиф. Кандзи образовали слово, означающее Иссимия – необычайное и трудное для японцев имя, которое, к тому же, пишется длинно. Наверное, у других имена обозначаются короче.
Когда Тёйва закончил, тот снова обратился к ней. В его словах она отчётливо уловила своё имя, после чего бросила взгляд на кандзи и пришла к логическому умозаключению: на листе – её имя. Взяв кисть у священнослужителя, брюнетка макнула им в чернила и принялась выводить иероглифы ниже тех, которые вывел Тёйва. На удивление, для первого раза выходило неплохо – не зря ведь ещё недавно водила пальцем по уже написанным иероглифам, пытаясь к ним привыкнуть. Конечно, до идеала далеко: где-то линии получились смазанными и были нанесены рядом друг с другом, из-за чего сливались во что-то непонятное. Но в целом у неё получилось. Написав своё имя, она повторила процедуру ещё один раз, уже на новом листе. Вышло лучше прежнего: это было всяко проще, чем рубить искажённых слуг Тёмной Звезды и зачитывать испепеляющие эдикты света. С таким сравнением всё можно назвать проще, но практика и привычка необходимы. В прошлом, её сила так же требовала многочисленных стараний, и обязывала вести нескончаемую борьбу.

Пронаблюдав за реакцией священнослужителя, девушка поняла, что всё сделала правильно. Когда тот убрал листы, Иссимия вернула кисть к чернилам и принялась наблюдать за следующими действиями. Перед ней предстал список с множеством иероглифов, состоящих из определённых символов подобно конструктору. Обратив всё своё внимание на местный алфавит, Иссимия постаралась сосредоточиться на объяснениях, успевать слушать звуки и наблюдать за пальцем Тёйвы, указывающим на иероглифы параллельно их звучанию. Эта задача оказалась труднее, чем просто водить пальцем по символу на листе. Однако должно заметить, сосредоточенности Иссимии не было предела: словно она делала то, что являлось целью всей её жизни, или же в противном случае не была человеком вовсе. Девушка вовсе не отвлекалась, не прерывалась даже когда всё начиналось вновь.
Отдавшись учению, она повторяла звуки, издаваемые монахом, параллельно чему пыталась запомнить иероглиф, которому этот звук принадлежит. На это ушло много времени, а их учения повторялись вновь и вновь, вынуждая раз за разом начинать с самого начала. Если бы она следила за временем, наверняка бы обратила внимание, что заняло это более двух или даже трёх часов. Всё потому что запомнить такое количество иероглифов было трудной задачей, которой нужно учиться с самого детства на протяжении нескольких лет. От смысловой перезагрузки спасал лишь разум, старше которого не существует ни одного человека. Она была способна понять вещи куда запутаннее местного языка. Лишь это позволяло двигаться вперёд, не спотыкаясь ни о трудное начало обучения, ни о многочисленные ошибки, возникшие в процессе.

Когда часы обучения закончились, девушка расслабленно выдохнула и расслабив плечи прикрыла глаза. Попытка залпом выучить весь алфавит, запомнив иероглифы с их звучанием, довольно сильно утомляла. И как люди всё это учат? Сколько лет требуется чтобы изучить содержимое на листе? Казалось бы, нарисованные чернилами линии – такая мелочь. Стоит ли всё это тех усилий, которые требуются от человека на протяжении нескольких лет? Возможно, не все люди умные, не каждый может читать и писать. А говорить? Пока что она лишь встречала говорящих людей, пусть и в небольшом количестве. Там, куда она попадёт дальше, тоже наверняка будут люди.
Немного передохнув, девушка снова открыла глаза и посмотрела на сидящего в позе лотоса священнослужителя. Тот тоже выглядел уставшим, а ещё выжидающе смотрел на девушку. Тёйва явно что-то хотел от Иссимии, на что та лишь некоторое время молча смотрела ему в ответ. Посреди затянувшегося молчания Иссимия снова перевела взгляд на лист, после чего вернула тот к монаху и задала вопрос, который пришёл в её голову во время наблюдения за людьми.
- Зачем люди говорят к камням?
Верно, при ней многие подходили к шести каменным статуям и говорили с ними, включая самого Тёйву. Ей пришлось сформулировать свою мысль, чтобы выдавить из себя краткую простую речь, обнажив свой мягкий голос.

Иссимия правда пыталась слушать своего собеседника, но у неё вышло скверно. Часть из его ответа была ей не понятна. Она уловила определённый смысл в речи священнослужителя, однако тот мог оказаться неправдой. Девушка явно не овладела совершенным пониманием местного языка, но то, что ей удалось разобрать хотя-бы половину слов – поражало воображение.
Когда монах закончил говорить, Иссимия свела брови и немного нахмурилась, давая понять собеседнику о том, что не всё поняла. Та часть, которую она поняла, так же вызывала вопросы. Уже через секунду лицо вновь не выражало эмоций, а из уст вырвался очередной сформулированный в голове вопрос.
- Что такое Боги? Камни – сосуд сущности?
Возможно, употребление таких слов как «сосуд» и «сущность» могло показаться чем-то странным. Иссимия как никто знала, о чём говорит: сосуд и сущности – личный опыт.

Иссимия вновь поняла не все слова священнослужителя, но смогла определить общие черты сказанного. Если она правильно поняла Тёйву, всё услышанное не являлось чем-то новым. Да, о Богах, сущностях, рождаемых людскими мольбами, она слышала впервые. И о том, что людям необходим камень, чтобы молиться своему богу. Это отразилось на её лице ввиду мимолётного недоумения; как будто монах сказал какую-то глупость. Но остальную информацию брюнетка выслушала так, словно подобное является чем-то обыденным.
Так и было, рождение в Пантеоне напоминало рождение Титанов во Звёздном дворе. Получение Богом назначения перекликалось с предназначением, даваемым при рождении каждой сущности, включая её саму. Это – её обыденность, людям она сродни древней, неточной легенде. Проведя параллель с туманным прошлым, Иссимия не могла посчитать Богом чем-то величественным, недосягаемым. Ведь когда-то она была большим, чем те, о ком ей рассказали.
В голове возник вопрос: почему Боги вообще слушают людей? Разве шёпот жизни во вселенной не ценнее шёпота одной планеты? Но этом она не спросила, найдя свой ответ в предназначении. Если Бог рождён чтобы слушать людей, а не Вселенную – он так и поступит. Они не люди, чтобы идти против своего предназначения.
Иссимия застыла до тех пор, пока не собрала из всего услышанного одну цельную картину. Лишь после она оживилась, и, на удивление, не осыпала священнослужителя очередным градом вопросов. Для той, кто не знает местного языка и религии, она слишком просто воспринимала всё сказанное. Вернув свой взгляд на лист с алфавитом, одним тихим словом объяснила получение назначения Богам.
- Предназначение-…